А ещё игра. Через два дня, даже меньше.
Вот только в голове ветер с Невы, а не персонаж и система магии.
Но есть чувство, что я это уже переживала, далеко, в прошлой жизни будто.
Алиса это уже переживала, и я знаю, откуда это чувство.
Лето, две тысячи девятый год... символично, ибо всё возвращается на круги своя.
куски прошлого, выдергивалось из контекста, так что смысла осталось мало. осталась память.С каждым новым словом, новым мгновением рушилось что-то – навсегда. И ничего уже не изменишь, и эта страшная весна ломала их всех, не считая тех, кому было просто плевать. А ты стоишь, и ничего не можешь изменить. Кусаешь губы, смотришь, как Фианн докуривает свою сигарету, и стискиваешь биту в руке – от бессилия.
Они же не дети, дементор их побери. Ну, почему?! Почему сейчас для них важно – ЭТО?! А не то, что должно быть важно на самом деле, когда происходит такое. Когда ты, видишь и чувствуешь – что будет война. Что война – уже здесь. По обе стороны ворот Хогвартса. И в этот переломный момент было страшно видеть, что люди делали выбор уже сейчас – сами не осознавая этого. Нет, даже не стороны. Не так уж это важно, в конце концов. Просто показывали, кто из них и чего стоит на самом деле.
Гриффиндор. Вечное желание доказать, что прав, оставить последнее слово за собой. С завидным упрямством добиваться поставленных целей. И порою не понимать, что гоняясь за этими самыми призрачными целями, пропускаешь то, что действительно важно. А если попробовать просто – подумать, а? Хоть раз в жизни. На пороге войны. И оставить детские игрушки в чемпионов – прошлому.
Ну, вот она вам – правда. Такая, какая есть. Когда ты однажды вдруг оказываешься на волоске от смерти, то и жизнь начинаешь воспринимать совершенно иначе. Всё глупое, фальшивое, неважное, второстепенное, оно тут же отходит на второй план, и в такие моменты, как никогда понимаешь, что на самом деле ценно, ради чего стоит жить и сражаться. Из всего надо уметь извлекать если не положительные стороны, то хотя бы опыт. Ведь всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. А оно не убило, нет. Зато слишком точно и верно расставило приоритеты, слишком о многом заставило задуматься. Если отбросить хоть на миг все страхи и попробовать просто рассуждать здраво, то можно задуматься о том, что это – бесценный опыт.
Работа в Департаменте Магического Правопорядка – это не просто работа по поддержанию этого самого порядка и отлову тёмных магов, которая в условиях войны автоматически превращается в боевые действия, день ото дня. Это, помимо всего прочего, ещё и работа над собой. Закалять характер, проходя испытания, своего рода гонки с препятствиями. Если падаешь, то приходится подниматься и отправляться дальше, даже если думаешь, что сил больше не осталось. Потому что от этого зависит не только твоя жизнь, она-то как раз в данной ситуации наименее ценна. Огромная ответственность. И ведь на всю жизнь - твою. Алиса чувствовала, что бывших авроров не бывает. И что добровольно оттуда вряд ли кто-то уходит. Если, конечно, брать в расчёт тех самых, настоящих профессионалов. Если уж сражаться – так до конца. А если уж уходить – то только потому, что суждено погибнуть.
Легко верить в тех, кого любишь. Верить в себя – сложнее.
Гриффиндорка усмехнулась, переводя взгляд с профессора на небо. Ничего. Белое марево. Пустота. То же самое, что в душе. Везде. Всё одно.
Как там – по другую сторону тумана? За этими стенами. Что там? Война? Или нет уже ничего, мир просто рухнул давно. Как там мама? Как там… Фрэнк.
Если бы Алиса была способна на удивление теперь, она бы удивилась, какого дементора теперь постоянно думает о Лонгботтоме. Призрак того кошмара всё не отпускал её, преследуя, тут и там, заставляя позабыть о том, что в жизни Алисы Флинт не должно быть никакого Фрэнка Лонгботтома. Мерзкий туман.
Профессор докурил и потушил сигарету. Обернулся. Алиса снова опустила глаза, встретилась с ним взглядом. Не улыбнулась. Не смогла.
Можно было закрыть глаза и увидеть совсем другой рассвет над Хогвартсом.
Такой, какого они все не видели вот уже много дней. Солнце над озером, яркие блики на поверхности водной глади, в капельках росы, и в оконных витражах. Ветер в яркой зелёной листве, любопытные солнечные зайчики, которым резвятся – тут и там. И совершенно невероятная палитра красок – там, в вышине. Высоко в небе, где непоседа-ветер уже гоняет пушистые облака. И никакого. Абсолютно никакого тумана.
Представить и поверить в него – хоть на мгновение.
Как веришь тому, чей голос говорит тебе – всё наладится.
Как странно – выпускной. Неужели после всего этого у неё всё ещё будет выпускной? И она сможет танцевать… и знать, что ворота Хогвартса, наконец, открыты. Неужели ещё есть надежда на то, что с Хогвартсом получится распрощаться на светлой ноте? Ведь есть, профессор, правда? Правда.
Горечь полыни, клинок и голос звенящей струны,
Вереск и ветер – смеётся судьба на пороге лета.
Не потеряй нить пути в лабиринте грядущей войны,
В холодную бездну срываясь с вершины света.
А ещё игра. Через два дня, даже меньше.
Вот только в голове ветер с Невы, а не персонаж и система магии.
Но есть чувство, что я это уже переживала, далеко, в прошлой жизни будто.
Алиса это уже переживала, и я знаю, откуда это чувство.
Лето, две тысячи девятый год... символично, ибо всё возвращается на круги своя.
куски прошлого, выдергивалось из контекста, так что смысла осталось мало. осталась память.
Вот только в голове ветер с Невы, а не персонаж и система магии.
Но есть чувство, что я это уже переживала, далеко, в прошлой жизни будто.
Алиса это уже переживала, и я знаю, откуда это чувство.
Лето, две тысячи девятый год... символично, ибо всё возвращается на круги своя.
куски прошлого, выдергивалось из контекста, так что смысла осталось мало. осталась память.